(1936 г.р.)
Пацан из первого каменного
Я родился в январе 1936 года в Балашихе (поселок 120-го завода). Жил с родителями в «первом каменном». Этот дом в 1934 году первым был построен из кирпича. До этого жители города ютились в деревянных бараках и каркасно-засыпных двухэтажных домах. До 1941 года было полностью построено девять каменных зданий, несколько оставались недостроенными.
Первый «каменный» дом
Между домами с первого по шестой была огромная площадка, где располагался большой детский сад и трансформаторная подстанция с сиреной для объявления воздушной тревоги во время войны.
Напротив одного из подъездов «первого каменного» — помойка для сбора мусора. В ней ребята находили много ценного для своего незамысловатого творчества. Пищевых отходов там не было — нечего было выбрасывать.
Квартира № 24
Жили мы в среднем подъезде на втором этаже. В квартире было четыре комнаты. Вначале в десятиметровке жили мы с папой и мамой, в комнате побольше: бабушка и трое ее детей. Две комнаты 22 кв. м. и 16 кв. м. занимала Ольга Ивановна Фофанская – первый редактор заводской газеты «Пролетарская Правда» военного завода №120. С ней проживали ее дочь Вильгельмина и сестра Екатерина Ивановна — преподаватель русского языка в первой школе. Ольга Ивановна была образованной и волевой женщиной. В то время защитила кандидатскую диссертацию, позже возглавляла идеологический отдел в горкоме партии. Она всегда была примером для моей матери в преодолении житейских трудностей и помогала выжить, особенно во время войны. В 1941-42 г.г. завод был эвакуирован в Нижний Тагил. Ольга Ивановна с семьей выехала из квартиры, оставив нам комнату в 16 кв. м. Жильцы менялись. Бывали годы, когда в квартире проживало до 23 человек. Но всегда между соседями были мир и лад, помогали друг другу чем могли. В праздники жильцы устаивали общие грандиозные застолья с песнями и плясками.
В квартире был туалет и большая ванная комната с чугунной ванной. Горячего водоснабжения в доме не было, поэтому ванная превратилась в склад, заполненный скарбом жильцов. Далее по коридору шла кухня большим деревянным столом и плитой, которую топили дровами. И плита, и стол были заставлены примусами, керогазами, кастрюлями и прочей кухонной утварью. Очень часто в доме отключали воду. И, если с вечера забывали завернуть кран, то утром случался потоп. Чтобы избежать подобных происшествий, мой отчим Михаил Гаврилович, соорудил «намордник», который не позволял крутить кран. Каждый вечер он его запирал, а утром отпирал.
В коридоре вдоль свободных стен располагались бачки и бочки с солениями, мешки с картошкой и прочее, что нельзя было разместить в комнатах. Антонина Алексеевна, заселившаяся в одну из комнат после отъезда Фофанской, была очень образованной, но не слишком хозяйственной дамой. Народ про себя называл ее «химерой». В ее бачках всегда водились черви.
Примерно так были обустроены квартиры во всем доме, так же складывался и быт жильцов.
Из раннего детства в памяти сохранились эпизоды, связанные с бабушкой Таней. Бабушка Таня стегала одеяла, заказов было много. Во всю ее комнату располагались пяльцы. На пяльцах растягивалось сначала изнаночное полотно, на которое равномерно укладывалась вата, поверх ваты растягивалось лицевое полотно – обычно сатин, для граждан побогаче — шелк.
Затем с помощью лекал набивался рисунок и начиналось волшебное действие – процесс стеганья. Мне иногда доверяли поработать ниткой и иголкой. Это удивительный процесс — когда под твоими руками возникает рисунок.
В одном из этих зданий располагалась начальная школа
Дворовые игры
Все свободное от школы время мы проводили во дворе, благо двор был велик, размером, наверное, с футбольное поле. Из игр предпочтение отдавалось «ножичкам» или по-другому «земле». На земле рисовался круг, который делился на равные части, в зависимости от количества участников. Ножик кидали, держа за лезвие, в сектор противника. Далее линией «отрезали» в свою пользу участок. Так продолжалось до тех пор, пока противник не мог устоять на оставшимся клочке земли.
Еще одна игра, которая требовала определенной сноровки, это «зоска». На кусок кожи с шерстью прикрепляли плоскую свинцовую бляшку размером 3-4 см в диаметре и, стоя на одной ноге, другой ногой подкидывали внутренней боковой стороной ботинка битку в воздух, не давая ей упасть на землю, считая подбросы. Если битка упала — очередь переходит к другому. Кто больше наподкидывал — тот и чемпион. Играли на деньги, на желание или на щелбаны. Случались и жестокие игры, даже не игры, а побоища. Отцы и деды сражались на войне, а их дети и внуки находили врагов в соседнем доме. Собиралась группа ребят, человек 12-15 из первого и второго дома, брали в руки крышки от стиральных бачков – это были щиты, в карманы набирали камни, в руки — палки и шли войной на ребят из соседнего дома, как правило, из «шестого каменного». После таких схваток на лице и голове оставались ссадины и шрамы, которыми гордились. Особенно гордились шрамами на голове. Они ярко выступали, потому что голова была лысая. Надо сказать, что лысыми были практически все мальчишки. В военные и послевоенные годы это было необходимостью. С мылом плохо, вшей платяных и на голове полно. Помыться можно только в бане или наскоро в тазике. Какая тут гигиена. Баня была одна на весь город и банный день был большим праздником. В бане обсуждались последние события в стране, сводки информбюро, бытовые проблемы…В бане можно было вволю лить воду и, конечно, душ – это сказка.
Моя мама в те времена работала в ремесленном училище № 36 медицинским работником, и я мылся в бане вместе с ремесленниками. Пока они мылись, их одежда проходила «прожарку» — специальную санитарную обработку. Вещи развешивались на специальных «вешалах» в камере, где температура поднималась до 100 градусов, затем ее слегка отбивали палками. В конце операции из «прожарки» выметали мусор — полведра вшей. Жуткая картина.
Кузнец
В военные и послевоенные годы жизнь была тяжела. Мы с мамой одни. Отец погиб в 1943 году на фронте. У матери зарплата небольшая, приходилось работать на двух ставках, а после работы подрабатывать вязанием и шитьем. Вот и связала она свою судьбу с Михаилом Гавриловичем. Он работал кузнецом на заводе №279. Красивый был мужик, невысокого роста, крепкий, с копной курчавых волос на голове. На завод попал по вербовке, когда этот завод строился. До этого жил в деревне под Курском, был зажиточным крестьянином, имел свою кузницу и двух работников. И в одночасье всего лишился. Люто он ненавидел Советскую власть и не скрывал этого. Он был очень грамотным и начитанным человеком при своем пятиклассном образовании. В вечернее время и воскресные дни собирал в нашей маленькой комнате соседей и вслух читал им книги, в первую очередь любимого Толстого. В праздничные дни он частенько крепко выпивал и бесновался, материл Советскую власть и громил все подряд. Граблями и лопатой бил мебель. Телевизору и приемнику, как носителям информации, доставалось в первую очередь. На следующий день каялся в своих проступках, покупал новый телевизор или приемник. Для просмотра балета «Лебединое озеро» собирал всех соседей, человек двадцать. Наступала тишина до следующего всенародного праздника. Меня в порывах буйства не трогал, а вот маме доставалось.
В период благостного состояния рисовал мне планы деревянных домов, которые он не построил, составлял хитроумные электрические схемы освещения этих домов и соорудил мне действующий макет паровоза. Паровоз имел тендер, будку машиниста, дымогарные трубы, сухопарник, цилиндры с золотниковой системой, тяговое дышло…
Он был готов к запуску, но тут случился очередной социалистический праздник и паровоз был разбит и транспортирован в помойку. Там я нашел части разбитого паровоза, отчим заново его собрал, но случился опять очередной соцпраздник…
Про школу
В 1943 году начал учиться в первом классе стандартной школы, которая располагалась недалеко от церкви. Сидел за одной партой с Андреем Жуковым. Классным руководителем была Юлия Ивановна, вечно замызганная и усталая. Жила она на «Первомайке» с двумя дочками. Жили нелегко, вечно им не хватало одежды и еды. Родители старались помочь ей чем могли. К нам она иногда приходила, чтобы позаниматься со мной уроками, а заодно и покушать.
Выпускники 1953 г. 10-го «Г» школы № 1 в гостях у Л.Я. Лазаренко в Мелихово
Пятый класс был уже в первой школе. 5 – Ж, в классе 37 учеников, классный руководитель — Николай Иванович Храмов, только что демобилизованный из армии, подтянутый, в гимнастерке, туго перетянутой ремнем. Он преподавал нам географию. Историю преподавал Геннадий Иванович, у него не было одной руки. Он всегда выглядел щеголевато: чистенький, опрятный, девчонки заглядывались на него. Но любимицей была француженка Рита Яновна Валенскальн. Одета с иголочки, всегда в шикарных нарядах, нашим мамкам такое и не снилось. Год мы любовались на нее, потом она уехала с мужем за границу, как нам показалось. Все преподаватели были доброжелательными и заботливыми, порой заменяли родителей. В восьмом и девятом классным руководителем была Любовь Яковлевна Лазаренко, преподаватель литературы и русского языка. Мы уговорили ее отвезти нас в поход, в Мелихово, где восстанавливалась усадьба Чехова. Больше Любу мы в школе не видели, она вышла замуж за директора музея Юрия Константиновича Авдеева и стала научным сотрудником музея.
В десятом нас вела Полина Яковлевна Елецкая — мама моего одноклассника Вадима. Она была мамой для каждого из нас. Мы с благодарностью вспоминаем учителей, которые привили нам любовь к русскому и литературе, а еще научили дружить. С 1953 года мы, одноклассники, каждый год собираемся на весенние и осенние посиделки.