Нынешняя станция Салтыковка в 1898 г. называлась полустанком, паровые поезда здесь останавливались не все и ходили довольно редко. Платформа выглядела так: открытый навес от дождя для ожидающих, а по земле настланы доски, с которых садились в поезда. В конце платформы находилась будочка, размером примерно 3 х 4 метра с двумя окошками (маленьким и большим), с кирпичной печкой. Это была резиденция кассира и сторожа платформы, куда и заходили некоторые пассажиры (более привилегированные) обогреться. Там было очень жарко и душно, и пахло керосином, потому, что там хранились фонари и лампы, которыми вечерами освещалась платформа. Часов в десять вечера жизнь на платформе замирала, хотя последний поезд из Москвы приходил в час тридцать ночи. На площади перед платформой на врытых в землю столбах было прикреплено бревно, к которому привязывались лошади «легковых» извозчиков — местных крестьян из Никольского и Троицкого. Извозчиками пользовались мало, и они свой досуг проводили до глубокой ночи в чайной. Обычно седоками были лишь зажиточные люди: владельцы Балашихинской фабрики или дачники из Горенок, а неимущая часть к поезду шла кратчайшими путями через лесок до Салтыковки пешком.
Кругом был большой строевой лес с труднопроходимыми зарослями. Поселок Салтыковка был очень малонаселенный, преимущественно железнодорожниками и мелкими торговыми служащими г. Москвы.
Селились обычно в глубине поселка, потому, что фасадная сторона (правая к Москве) до Никольского переезда была занята богатыми предпринимателями, которые содержали сторожей, а на летний сезон все дачи сдавались в наем дачникам. Например, подрядчик Лесников имел девять дач; Каптелин – владелец завода церковных свечей в Лобановке, имел двадцать; Соколов – управляющий госбанком – четыре дачи; Бриллиантов – две дачи и т.д.
Дачи строились черным ходом друг к дружке и таким образом выходили на две улицы. Почти все владельцы этих домов жили в Москве. На месте, где сейчас находится рынок, стоял большой двухэтажный дом, принадлежавший купцу Птицину. В нем была лавка с двумя входами (а верх сдавался в наем). На другой стороне, где сейчас промтоварный магазин, была тоже конкурирующая продуктовая лавка, сбоку со своей пекарней. Рядом с продмагазином в сторону Москвы находился трактир-чайная, постоянно набитая извозчиками и праздношатающимися. Дорог не было совершенно, грязь безграничная. Только в 1907 году Владиславлев, Орлов и Судариков – все железнодорожные служащие, организовали Общество Благоустройства. Открыли площадку «Струны». Сначала сделали пол с аркой для оркестра. Устраивали танцы и игры для детей. Организовали буфет с бутербродами, конфетами и водой. На вырученные деньги (оплата за вход на танцы) расширили помещение на столько, что делали постановки и всегда было много народу. Школы в поселке не было. Единственная в округе Никольского и Салтыковки школа была в Кучине около станции. Ребята объединялись человек 15-17 и шли пешечком по железнодорожной линии в Кучино.
Медицинской помощи не было никакой, кроме аптеки (между Кучиным и Салтыковкой) частного предпринимателя, кажется, Писаревского, который работал в двух ролях: аптекаря и лекаря в несложных моментах. За основной медицинской помощью обращались в реутовскую больницу при фабрике. На прием выезжали к восьми часам утра и просиживали до четырех часов дня. Прием вели два терапевта: Сорокин М. А. и Эптель С.И., пользовавшиеся большим авторитетом. В помощь им были два фельдшера. Железнодорожных служащих обслуживали фельдшеры и один врач по вызову на дом из Кускова. На дачах частных врачей не встречалось. Только в летний сезон жил на собственной даче единственный врач Словиковский, заручиться помощью которого было трудно.
Медицинская помощь была организована только в 1931 году. По инициативе доктора Мурашко Б.В. и председателя поселкового совета Масленникова. На «кустарных» началах открыли амбулаторию, в помещении, где сейчас Мосэнерго. Мурашко Б.В. притащил из дома стол, табуретки, стерилизатор и часть медицинского хирургического оборудования, которое приобрел как конфискованное из Никольской аптеки. Первое время он работал вдвоем с медсестрой Крючковой Н.Н., затем пригласили Белавину О.Н., медсестру Баланову А.Я., Ходову А.И. Позже связались с райздравом и уже были приглашены врачи на полставки по разным специальностям: Шалонина И.И., Ермакова О.В., Михалкина Н.П. и др.
Кругом были старые леса, по левой стороне к Москве стоял сплошной лес с зарослями. На расстоянии половины от железной дороги в дремучем лесу проходил ров. Были даже дикие утки, а дальше до часовни шла поляна. В лесу было очень много белых грибов. На этой стороне стояла только одна дача, выходившая около Никольского переезда на поле. Эта дача стоит и поныне. По откосу линии по обе стороны были насаждения – ровно подрезанные елочки, которые как стеной разграничивали железнодорожную территорию от поселковой и крестьянской.
В 1907 году платформа Салтыковка горела от искры паровоза, после чего в том же году была выстроена новая. С залом ожидания II класса, где стоял деревянный стол, диванчик, и имелась туалетная комната. Был и III класс, где стояли только диваны, и там же находилась комнатушка для дежурного по станции – он же и кассир. Все помещения отапливались.